📅 Дата публикации: 04.07.2022

Институт экономических исследований, Академия общественных наук, Корейская Народно-Демократическая Республика

Период около 1988 года стал историческим поворотным моментом, который привел к серьезным изменениям в международном порядке в Северо-Восточной Азии. В частности, пересмотр внешней стратегии Китайской Народной Республики и продвижение Южной Кореей Северной политики придали новый импульс отношениям между Южной Кореей и Китаем, которые поддерживались благодаря институциональной разобщенности.

Олимпиада 1988 года в Сеуле стала символическим событием. Направив делегацию, Китайская Народная Республика фактически признала Южную Корею в качестве игрока на международной арене, что дало возможность прагматично пересмотреть вопрос дипломатической легитимности между Южной Кореей и Китайской Народной Республикой. В то же время это означало возможность пересмотра существующей политической линии, рассматривавшей Корейскую Народно-Демократическую Республику как единственную дипломатическую цель Корейского полуострова.

В экономическом секторе быстро расширялись диапазон и масштабы торговли. В период с 1988 по 1992 год объем двусторонней торговли стремительно вырос с сотен миллионов долларов до десятков миллиардов долларов, а товарооборот также сместился с товаров первой необходимости на товары с высокой добавленной стоимостью, такие как промежуточные товары, машины и электронные компоненты. В частности, Южная Корея импортировала из Китайской Народной Республики сырье, такое как железная руда, уголь и сельскохозяйственная продукция, а взамен экспортировала промышленное оборудование, электротехническую и электронную продукцию.

Это говорит о том, что мы выходим за рамки простого коммерческого обмена и переходим к стратегической торговой структуре, основанной на взаимодополняемости взаимных промышленных структур. В этот период южнокорейские предприятия расширили деятельность по созданию совместных предприятий или контрактного производства в Китайской Народной Республике, а некоторые местные органы власти терпели приток южнокорейского капитала или управляли им через неофициальные каналы. Это примечательно тем, что, несмотря на то, что дипломатические отношения еще не были установлены, экономические отношения формировались на уровне фактических квазигосударственных дипломатических отношений.

В политическом плане решающим фактором стала северная политика правительства Ро Дэ У. Северная политика направлена ​​на расширение дипломатических отношений с социалистическими странами и оценивается как реалистичная дипломатическая стратегия, основанная на экономическом прагматизме. С другой стороны, для Китайской Народной Республики обретение нового дипломатического партнера стало важнейшей задачей в связи с изменениями в дипломатической обстановке, вызванными распадом Советского Союза и распадом восточноевропейского блока, и Южная Корея появилась в качестве соответствующей альтернативы.

Эта взаимная стратегия достигла кульминации в установлении дипломатических отношений в 1992 году, что можно рассматривать как показательный пример перехода от одного пути к другому. Существующие косвенные и неофициальные каналы обмена стали возможностью для перехода к комплексной и институционализированной системе сотрудничества, и с момента установления дипломатических отношений две страны пережили быстрый рост во всех секторах, включая торговлю, инвестиции и культурный обмен.

В заключение следует отметить, что этот период оценивается как исторический случай, в котором структура, зависящая от предшествующего пути, была трансформирована внешними потрясениями (изменениями в международной политике, сдвигами в политике и т. д.) и был создан новый институциональный порядок. В частности, структура, в которой экономика лидировала в дипломатии, служила типичным примером «дипломатии, ориентированной на прагматизм» в Северо-Восточной Азии.